Фильченко, Андрей Петрович (кандидат юридических наук; докторант). Принудительные меры воспитательного воздействия - форма реализации уголовной ответственности [Текст] = Forced measures of educational influence - implementation form of criminal responsibility / А. П. Фильченко // Актуальные проблемы российского права. - 2014. - № 3. - С. 448-454. - Библиогр.: с. 452-454 (15 назв. ) . - ISSN 1994-1471
Рубрики: Право Уголовное право в целом Кл.слова (ненормированные): ПМВВ -- альтернатива уголовной ответственности -- альтернатива уголовному наказанию -- меры воспитательного воздействия -- освобождение от наказания -- освобождение от ответственности -- осуждение несовершеннолетних -- предмет уголовного права -- прекращение уголовного преследования -- принудительные меры воспитательного воздействия -- средства уголовного закона -- уголовная ответственность несовершеннолетних -- юриспруденция Аннотация: Статья представляет анализ формулировок уголовных и уголовно-процессуальных норм, регулирующих применение принудительных мер воспитательного воздействия. Нет сведений об экземплярах (Источник в БД не найден) |
Юсупов, М. Ю. Прокурорская дискреция в уголовном процессе России и Грузии: сравнительно-правовой анализ [Текст] / Юсупов М. Ю., Магомедов Г. Б. // Правовая культура. - 2018. - № 1. - С. 54-61. - Библиогр.: с. 61 (6 назв. ) . - ISSN 1992-5867
Рубрики: Право--Грузия--Россия Право. Юридические науки в целом Прокуратура Кл.слова (ненормированные): альтернатива уголовной ответственности -- дискреционность уголовного преследования -- дискреционные полномочием -- прокурорская дискреция -- расследование уголовных дел -- роль прокуратуры -- сравнительно-правовой анализ -- судебный штраф -- уголовное преследование -- уголовный процесс Аннотация: Дается сравнительно-правовой анализ прокурорской дискреции в уголовном процессе России и Грузии. В ходе модернизации постсоветского уголовного процесса в России и Грузии реализованы совершенно противоположные концептуальные подходы к определению роли прокуратуры в уголовном судопроизводстве. После реформы 2007 г. российский прокурор практически лишился полномочий по осуществлению уголовного преследования в досудебном производстве, хотя законодательно данная функция за прокурором все еще сохранена. За ним остались полномочия по надзору за исполнением законов в досудебных стадиях уголовного процесса. Грузия же заимствовала американскую модель широкой прокурорской дискреции при уголовном преследовании, сохранив при этом советскую уголовно-процессуальную технологию предварительного следствия. Грузинская прокуратура, являясь единственным и полновластным органом уголовного преследования, обладает широкими дискреционными полномочиями при его осуществлении. Грузия полностью отказалась от советской модели прокуратуры как надзорного органа и осуществления прокуратурой функции общего надзора за исполнением законов, полномочия прокурора ограничены уголовно-правовой сферой. А российская модель прокуратуры основана на преимущественном осуществлении функции общего надзора за исполнением законов всеми и везде. Остальные постсоветские страны не восприняли концепцию широкой прокурорской дискреции при уголовном преследовании, но и не отказались от прокурорского процессуального руководства досудебным расследованием. В связи с продолжающимся поиском оптимальной модели уголовного процесса нам представляется актуальным изучение грузинского опыта по введению в законодательство института широкой прокурорской дискреции при уголовном преследовании. Доп.точки доступа: Магомедов, Г. Б. Нет сведений об экземплярах (Источник в БД не найден) |